Культура казачества как феномен синтеза культур

И. Н. Николаенко,
соискатель кафедры культурологии
Пятигорского государственного лингвистического университета

Россию трудно - и, пожалуй, невозможно - представить без казачества. На протяжении веков оно надежно и всерьёз укреплялось на новых местах и защищало передовые рубежи государства, пробиваясь в неведомые дали Сибири, Дальнего Востока, Забайкалья, Средней Азии, Кавказа, Камчатки и Чукотки, к берегам Тихого океана, Черного и Каспийского морей. Вряд ли можно найти аналоги в мировой истории этому боевому, вольнолюбивому, подвижному люду, всегда готовому к труду и борьбе в самых трудных условиях пограничной жизни.

Ныне, в эпоху больших изменений в социально-политической жизни страны требуется переосмысление положения различных национальностей, социальных слоев населения России, более глубокое изучение их прошлого, настоящего и поисков путей в будущее. И в этом отношении особое место занимают проблемы, связанные с казачеством, определение его роли и места в развитии Российского государства.

Внимание к прошлому, настоящему и будущему выдвигается на первый план. И в этом отношении северокавказскому казачеству - как одному из крупных массивов всего Российского казачества - следует уделить внимание особое.

Какие же цивилизации, какие этносы объединились в казачестве? Северный Кавказ на протяжении многих столетий был своего рода контактной зоной между различными этническими группами. Место казачества в системе цивилизаций определил Тойнби. Казаки, по его мнению, являлись "пограничниками русского православия, противостоящего евразийским кочевникам", а также орудием русского ответа на вызов Великой степи".

Другая сторона казачьей истории – проблема полиэтничности казачества. Дьяк посольского приказа Г. Котошихин писал: "А люди породою москвичи и иных городов и инокрещенных татаров и запорожские казаки и поляки…" В казачестве смешались представители многих культур, и это позволило в первой четверти ХХ века члену Донского Войскового Круга М. Поликарпову определить казачество как "особую эссенцию русского и других народов, населяющих Россию".

Не будет преувеличением назвать костяком казачества православную цивилизацию, представленную русскими, украинцами, греками, сербами, болгарами, грузинами. Объединение русских земель, борьба с остатками Золотой Орды и ее наследниками сформировали в Московской Руси идеал, выраженный Иваном Грозным: "Жаловать есьмя своих холопов вольны, а и казнить вольны же". В степь уходили представители всех сословий Московского государства, предпочитая положению бесправных холопов борьбу с кочевниками на свой страх и риск. В поэтической форме это удачно подметил В. Гиляровский: "Вчерашний вор и князь опальный, разбоя дикого сыны, монах-беглец, старик печальный, холоп, боярин – все равны".

Среди казаков были дворяне (Елецкая десятня отмечает "целую партию Елецких помещиков, бросивших свои вотчины и ушедших в казаки"); служивые люди (известен путивльский служивый казак М. Черкашин); духовенство (в 1667 году на Дон прибыли монахи Корнилий и Досифей, спасавшиеся от преследований старообрядцев); торговые люди (от которых вели свой род атаманы Ефремовы); а также беглые крестьяне и холопы.

Если русские уходили от опричнины, крепостного права, гонений на старообрядцев, то украинцы – от религиозных притеснений, вызванных Брестской унией 1596 года, а также после неудачных антипольских восстаний (особенно в 30-е годы XVII века). Б. Хмельницкий, задумывая восстания против Речи Посполитой, в случае неудачи замышлял уйти на Дон. Украинские казаки – неизменные участники наиболее крупных морских походов донцов, взятия в 1637 году турецкого Азова. Уже после обуздания казачества Петром Великим и его преемниками ряды казачества пополнялись русскими и украинцами. Например, в 1811 году русские и украинские крестьяне, поселившиеся при станицах, были записаны в казаки.

Антиосманская направленность привлекала в ряды казаков греков. В 1659 году челобитная казаков, поданная царю Алексею Михайловичу, упоминает греков среди "переезщиков-иноземцев", служащих "всякие государевы службы".

В период позднего средневековья казачество снискало себе славу прежде всего морскими походами. При этом нередко освобождались рабы с турецких галер – были ими сербы, болгары… Специалисты по морской казачьей истории собрали богатый материал о грузинско-казачьих связях. Имея базы в устье Риони, казаки рекрутировали в свои ряды грузин.

Русских, украинцев, греков, грузин, болгар, сербов объединила идея борьбы с турецко-татарской гегемонией в Северном Причерноморье. Единство веры, близость культур, общие внешнеполитические цели позволяют объединить эти этнические группы в единое православное ядро донского казачества.

Помимо трех основных цивилизации – православной, исламской и буддистской, объединивших в рядах казачества три мировые религии, на казаков оказали влияние цивилизация западноевропейская и иудейская. Наиболее известен историкам казачий род Миллеров, берущих свои истоки от прусского полковника А. Миллера – участника азовских походов Петра Великого, генерал-фельдцейхмейстера. Его сын был назначен в 1742 году императрицей Елизаветой лекарем Войска Донского. В дальнейшем Миллеры участвовали в штурме Измаила, во всех войнах России, включая и Первую мировую, их род дал России известных историков, археологов. Если род Миллеров пошел по пути этнической и конфессиональной ассимиляции, то есаул Мориц, служивший в Войске Донском в XIX веке, сохранил веру лютеранскую.

Из немцев происходили три наказных атамана Войска Донского в середине XIX – начале XX века: П. Грабе, Ф. Таубе, М. Грабе.

Широкие связи с Украиной, активное участие в событиях Смутного времени привели к появлению среди казаков Дона поляков. Большая их часть подверглась с течением времени ассимиляции, но некоторые сохраняли веру предков. Так, донские казаки генерал Круликовский и полковник Залещинский до конца жизни были католиками.

В 1918 году в штабе Донской армии, а с 1919 года – в должности штаб-офицера для поручений по дипломатическим делам, позднее – начальником политической части служил подъесаул французского происхождения, участник Первой мировой войны, кавалер четырех георгиевских крестов А. дю Шайла, впоследствии немало усилий употребивший для доказательства подложности апокрифа XX века – "Сионских протоколов"…

Вопрос о влиянии на казаков Северного Кавказа иудейской цивилизации стоит сегодня наиболее остро в связи с обострением межнациональных отношений и ростом антисемитских настроений. Между тем источники фиксируют в рядах казачества "полоняников" иудеев, взятых в плен во время походов на Крым.

Рядом со столицей Крымского ханства находился "жидовский городок Мамкун" (Мангуп-Кале). Оттуда и попадали в ряды казачества потомки хазар иудеи-караимы. Второй источник - Запорожье, где было немало "сынов народа Израилева". Они попадали туда в детском возрасте – но, принимая крещение, начинали жизнь казака… Казаки были восприимчивы к культурам соседей.. Объединяя в своих рядах разные этносы, сохранив от периода позднего средневековья до начала ХХ века в своих рядах носителей мировых религий как основы трех цивилизаций внутри единой, казачество открыло путь для взаимовлияния, взаимопроникновения культур.

В казачестве соединился консервативный азиатский семейный быт с почитанием мужчин, стариков – и свойственное европейскому миру свободолюбие. Даже в период Гражданской войны трехцветный флаг Войска Донского символизировал единство казаков, калмыков и иногородних. А казачий генерал атаман П. Краснов под страхом смерти запрещал еврейские погромы.

Казачество впитало в себя не только представителей различных этносов, но и их культурные достижения. Все эти факты тем не менее не должны создавать идиллические картины. Среди казаков с середины XIX века развиваются особый "казачий национализм", казакоманство, отличительной чертой которого было признание "казаков выше русских". Однако у этого явления корни сугубо политические: было оно вызвано недовольством давления Центра на окраины.

Стремление Центра доминировать над казачьим войском с начала XVII века привело к уничтожению многих демократических институтов казачества, к превращению его в замкнутую касту воинов. Ответом на вызов Центра и стало "казакоманство". Интересно, что "казакоманы", подчеркивая свое отличие от русских, отмечали преобладание в своих рядах тюрок, кавказцев, монголов... То есть даже в националистической идеологии воспроизводилось понимание казачества как явления полиэтнического.

Изучение казачества с позиций цивилизованного подхода, предполагающего "культурный плюрализм", отказ от иерархии культур, различных "центризмов" - весьма полезно для понимания одного из важнейших российских регионов. А без этого вряд ли возможно понимание и всего многообразия России.

Конференция  «Научно-творческое наследие Ф.А. Щербины и современность», 2004 г. Краснодар