Представления кубанских казаков о принципах землевладения и землепользования: ценностные ориентиры и роль государства

И.Ю. Васильев,
соискатель кафедры дореволюционной
отечественной истории КубГУ

Важнейшее составляющее системы ценностей – ценностное осмысление социально значимых объектов окружающей среды. Земля – самый значительный из них: от неё зависит выживание человека и общества в целом.

Казачье землепользование претерпело значительную эволюцию, но его ценностное восприятие казаками изменилось мало. Истинными и справедливыми считались коллективное владение землёй, равный доступ к ней всех казаков. Право на землю казачьей общины признавалось неотъемлемым от права на неё каждого отдельного казака. И община в целом, и отдельный казак не должны были – в идеале – испытывать какого-либо стеснения. Этот принцип органично сочетал в себе утопизм с возможностью гибкого и разнообразного воплощения на практике, что предопределило различия в особенностях казачьего землевладения в разные исторические периоды, его противоречивую сущность.

Изначальная система пользования землёю, бытовавшая в среде вольного казачества, была архаичной. В ней проявилось возрождение основ социального устройства, характерных для первобытно-общинного строя. Земля находилась в собственности общины. В Запорожской Сечи она ежегодно делилась по жребию. Старшина имела право тянуть жребий раньше простых казаков, неженатые – раньше женатых. Этот обычай подчеркивал особую сакральность казачьих земель: их верховный собственник – Бог. Он наделял ею казаков по собственному усмотрению, посредством жребия.

На Кубани с самого начала казачьей ее истории было распространено вольнозахватное землепользование. Земля – в неотчуждаемом пользовании войска. Каждый казак мог пользоваться ею в меру своих потребностей и экономических возможностей. «Довольствуются чиновники и казаки сего войска вольно и равно, без всякой друг пред другом обиды…» – писали черноморские старшины.

Естественно, максимальную выгоду из свободы пользования сельскохозяйственными угодьями извлекали именно они и богатые казаки. Первые – законодательно, в рамках «Порядка общей пользы» – закрепили за собой преимущественное право на пользование войсковой землёй.

Декларируемая свобода эксплуатации любых войсковых земель всеми казаками на практике вела к злоупотреблениям. Многие влиятельные представители войскового сословия реализовывали свой казачий статус как свободу от ограничений. Идея такой свободы была неотъемлемой частью сложной и противоречивой казачьей системы ценностей. Они действительно свободно пользовались войсковой землёй – не стесняя себя соблюдением прав других казаков. «Урядник посеял жито, а сотник его сжал» – такую типичную для ранней Черномории ситуацию приводит Ф.А. Щербина.

Несмотря на обилие злоупотреблений, вольнозахватный вид землепользования долго сохранял ценностную притягательность. Он символизировал не столько формальное равноправие казаков, сколько их единство и свободу – как общую, так и личную. Свобода и единство были едва ли не главными ценностями казаков.

В некоторых черноморских станицах раздел земли на паи и регулярные переделы были введены только в начале XX в., хотя размежевание земель на Кубани проводилось уже в 70-е гг. Вольнозахватное землепользование – путь к закреплению земли в личную собственность, и к этому стремились некоторые зажиточные хозяева. «Кто где землю запахал, и когда там уже не пашет, то земля остаётся его» – гласил неписаный обычай, бытовавший в станице Каневской в 70-х гг. XIX в.

Частнособственнические стремления в среде рядовых казаков встретили отпор основной массы станичников и государства. Уже в начале XX в. даже общества иногородних порой считали себя вправе требовать закрепления за ними неразмежеванных войсковых земель. Так в 1908 г. поступили жители посёлка Псебенского. Но государство не поддержало их требования: земля не должна была выходить из службы.

В целом казачья система ценностей предусматривала согласие всех групп казачества по важнейшим вопросам, в том числе и по земельному. Она предусматривала удовлетворение потребностей и интересов всех групп. Для этого нужен был третейский судья: он склонил бы казаков к ряду взаимных уступок.

В роли третейского судьи выступило государство. Оно взяло на себя защиту интересов казачьей старшины и рядовых общинников, реализацию частнособственнических и уравнительных ценностных установок. Начиная с 40-х гг. XIX в., власти вводят правила землепользования. Постепенно они закрепляют за старшиной захваченные земли, одновременно ограничивая их рост.

Вместе с появлением разных форм казачьего землевладения нарастает процесс размежевания ранее единого массива войсковых земель между собственниками и пользователями. Складывание новой системы казачьего землевладения в основном завершается в начале 70-х гг. XIX в.

Появляются три формы казачьей земельной собственности: частная собственность на земельные участки казачьих офицеров и чиновников, а также охотников-переселенцев в Закубанье (последняя была ограничена запретом на продажу участков иногородним); юртовые держания станиц, которыми они распоряжались совместно с войском и государством; земли войскового запаса, в управлении ими активно участвовала центральная власть.

Открыть в Word и прочесть статью целиком