Социальные противоречия среди казачества и народов Кубани в конце ХIХ – начале ХХ вв.

И.И. Дианов,
соискатель Краснодарского государственного
университета культуры и искусств,
директор ООО «Росагротехсервис», Ставрополь

Научные дискуссии о казачестве, в том числе о кубанском, не завершены. Они могут носить исторический, экономический, политический, социальный и культурный характер. Однако системный подход к фактологии, ясность понимания тех или иных событий происходящего социального расслоения черноморского казачества к концу ХVIII в., которое никогда не было единым в экономическом отношении, дальнейшее углубление этого процесса выявили признаки социального антагонизма.

Особенности социально-экономического развития Кубани в конце ХVIII и первой половине ХIХ в. определили различные по своему имущественному положению группы казачества, и это привело к тому, что кубанские казаки делились на несколько социальных групп. Кроме чиновной старшины отчетливо выделились социальные группы – зажиточное, среднее казачество, казацкая беднота.

В первой половине ХIХ в. хозяйство Кубани начинает вовлекаться в систему всероссийского рынка. Широкий спрос на продукты животноводства способствовал развитию товарно-денежных отношений. Казачество стало испытывать на себе воздействия законов товарного производства, что привело к новым отношениям и еще больше разделило казаков на богатых и бедных.

Отмена крепостного права в 1861 г. стала крупным событием в жизни страны, но не отняла власти у господствующего класса. Сохранялись существенные пережитки феодального прошлого, шло постепенное развитие новых экономических отношений в жизни страны по пути аграрно-капиталистческого развития – при сохранении и сословных привилегий, и мучительных для крестьянства условий перехода к буржуазным нормам хозяйствования.

Закон от 29 апреля 1868 г., разрешивший лицам вневойскового сословия селиться и приобретать недвижимую собственность на казачьих землях, открыл широкие возможности для заселения Кубани переселенцами из других губерний России.

На смену дореформенной, главным образом – военно-казачьей колонизации края, регламентируемой правительством, пришел мощный, объективно закономерный процесс крестьянского заселения и экономического освоения Кубани. Данная тема – в силу ее исторической, практической и теоретической значимости – сохраняет актуальность сейчас, сохранит ее и в будущем, так как связана с генезисом, этносоциальной и этнокультурной эволюцией казачества и народов, заселявших Кубань ранее и заселяющих ее сегодня.

О масштабах переселения можно судить по следующим данным. В 1861 г. пришлых крестьян на Кубани было 5243 человека – 1,3 % всего населения области; через 20 лет – 236,8 тыс. человек, или 30 % населения области . К 1890 г. число иногородних переселенцев (так их стали называть на Кубани) почти удвоилось. Изменился и сословный состав, особенно среди казачества.

Казаки перестали составлять большинство населения. В 1890 г. в Кубанской области проживало 1336,1 тыс. человек, в том числе представителей казачества – 646,2 тыс. человек (48,3 %), лиц вневойскового сословия – 689,9 тыс., в том числе горцев – 104 тыс. (7,8 %), крестьян- старожилов и колонистов – 129,6 тыс. (9,7 %), иногородних – 456,3 (34,2 %) . К 1900 г. число иногородних достигло 800,9 тыс. человек.

По масштабам заселения Кубанская область уступала среди 89 губерний России Петербургской и Томской областям. Основную массу переселенцев составляли крестьяне Воронежской, Курской, Орловской, Полтавской и Харьковских губерний. Тот, кто приобретал усадебный участок, получал и право оседлости. Большинство из оседлых крестьян занимались земледелием на арендованных землях, торговлей и ремеслом. Кто не имел оседлости (их называли «квартиранты», «безземельники»), добывали средства к жизни промыслом, а чаще работали по найму – батрачили.

Основная масса переселенцев первых двух потоков оседала в старых станицах, которые до 1842 г. назывались куренными селениями. Так, выходцы из Черниговской и Полтавской губерний пополнили станицы Ивановскую, Крыловскую, Стародеревянковскую и др. . Незначительная часть переселенцев основывала новые станицы. Например, станицы Должанская и Камышеватская, основанные в 1848 г., заселялись и выходцами из старых станиц, и переселенцами из Харьковской и Полтавской губерний.

Ф.А. Щербина отмечал: «Черноморское казачье войско представляет собой достаточно однородную компактную этнографическую группу, поскольку смешение русского и украинского населения носило как целенаправленный, так и стихийный характер» . Переселение значительных масс населения на новые территории было ориентировано правительством не только на смешение разнородных этнических народов, но и как стимулятор активности в военной и хозяйственной деятельности новой этнической общины.

С учетом национальных особенностей и внутреннего положения в государстве, специфики социальных отношений, психологии Черноморского и Линейного казачества правительство строило свою политику ликвидации «духа отдельности в государстве». Главнокомандующий отдельным Кавказским корпусом князь Барятинский в одном из предписаний писал: «Учреждение казачества на границе империи есть, конечно, государственная необходимость, но она должна быть терпима не как нормальное положение, а только в мере потребности и на то время, которое это исключительное время будет существовать».

Царское правительство, располагая богатым историческим опытом подчинения казачества и опираясь на имущественную социальную неоднородность казачьих масс, основной упор при этом делало на ликвидацию военно-территориальной казачьей общины (войска), изменяя при этом его политическую систему и общинные принципы землевладения и землепользования с вытекающими отсюда последствиями (социальное и имущественное расслоение казачества). Такая политика была антагонистом в социальном отношении и управлении казачеством. Правительство пошло на видимость сохранения самостоятельности войска в условиях Кубани в конце ХVIII в.; политическая организация Донского казачьего войска была полностью подчинена государству . Ф.А. Щербина отмечал, что Черноморское казачество предстало на Кубани «совершенно сложившейся военной общиной» . Оно в большей степени сохранило самостоятельность в военной организации и самобытность в системе управления.

Открыть в Word и прочесть статью целиком